Александр Рамм: «Мне в жизни не нужно ничего никому доказывать, потому что у меня для этого есть сцена»

Лауреат между­на­родных конкурсов выступил на сцене Тольяттинской филар­монии и рассказал, что он и его виолончель точно знают чего ждать друг от друга.

Александр Рамм побывал в Тольятти по программе «Всероссийские филар­мо­ни­ческие сезоны». Это совместный проект Московской государ­ственной филар­монии и минкульта РФ,цель которого — позна­комить слуша­телей от Калининграда до Владивостока с лучшими музыкантами страны.

Александру 30 лет, он родился во Владивостоке, учился в Калининграде, окончил Московскую консер­ва­торию и аспирантуру. Выступает с 9 лет. Когда ему было 25, он выиграл третью премию одного из самых престижных конкурсов виолон­че­листов Paulo Cello Competition в Хельсинки (2013) и до сих пор остается первым и пока единственным предста­ви­телем России, получившим приз этого состя­зания. Музыкант выступает сольно и с оркестрами в России, Европе, ЮАР, Японии.

В Тольятти Александр Рамм сыграл совместно с Cимфоническим оркестром филар­монии под управ­лением Владислава Ивановского. Были исполнены «Вторая симфония» Бетховена, «Маленькая сюита» Дебюсси, а также «Концерт для виолончели с оркестром №1» Сен-Санса. На бис Александр исполнил фрагмент из произ­ве­дения каталон­ского виолон­че­листа и компо­зитора Гаспара Кассадо, а после концерта охотно пообщался с прессой.

- Расскажите о вашем инструменте?

- Инструмент необычен тем, что он совре­менный, сделан всего 9 лет назад. Я с ним с 2011 года, он сделан в 2009. Мастер, который его сделал, стал моим очень близким другом. Инструмент с каждым годом и с каждым концертом все лучше стано­вится, и это убеждает меня в правиль­ности моего выбора. На конкурсе Чайковского это был единственный совре­менный инструмент, звучащий в финале, и ни у кого не было вопросов вообще. Были вопросы к «итальянцам» по части запол­ня­е­мости звуком, а у моего инстру­мента все было отлично.

Я играл на старинных инстру­ментах, но это очень тяжело выбрать свой старинный инструмент. У меня на этот счет есть теория. Я считаю, что дерево и готовые инстру­менты — это живые организмы. На лучших старинных инстру­ментах играли лучшие музыканты, и делали они это долго — по 30 – 40 лет. За это время инструмент успевал впивать в себя столько «персо­наль­ностей», что когда его берет в руки такой, как я, он очень долго сопро­тив­ляется. И процесс этого сопро­тив­ления может занимать несколько лет.

Современный инструмент такого же высочайшего класса — чистый холст, на котором можно написать все, что захочешь. Мой инструмент обладает богатым звуком и со временем еще больше набирает мою «персо­наль­ность». Мы точно знаем, что друг от друга ждать.

Я считаю, что прекрасный тембр старинных «итальянцев» многих, это конечно замеча­тельно, но такое бывает, что виолон­че­листов в связи с низким регистром не всегда слышно хорошо с оркестром. Тогда как я точно знаю, что мой инструмент пробивает любой оркестр, конечно в концертах Дворжака «медь» (медные духовые инстру­менты) может накрыть всех полностью, тут уже в этом случае, конечно, неважно, какой инструмент, но в большинстве случаев меня просто слышно.

- Насколько вы совпа­даете со своим инстру­ментом по характеру?

- Я ощущаю инструмент как продол­жение себя физически и эмоци­о­нально. В жизни я доста­точно спокойный человек, и меня очень трудно вывести из себя, но, скажем так, у меня есть возмож­ность выска­заться на сцене. То есть мне в жизни не нужно ничего никому доказывать, потому что у меня для этого есть сцена.

- С кем из дирижеров вы работали помимо Гергиева?

- Михаил Владимирович Юровский — первая встреча с ним произошла в 2016 году. В Белграде мы играли «Второй концерт» Шостаковича. И помимо того, что он — глыба музыкальная и челове­ческая, он свидетель тех леген­дарных времен. Он много интересного рассказал о времени создания этого концерта, о репетициях — он ассисти­ровал перед премьерой. Да и вообще, это просто кладезь интересной, глубокой, философской инфор­мации. В другой раз мы с ним играли Дворжака, уже в следующем сезоне в Любеке. Скажем так, он перевернул мое сознание относи­тельно концертов Дворжака. Много полезного интересного я почерпнул из этих встреч, и вообще каждое его слово я ловлю и очень ценю общение с Михаилом Владимировичем. То же я могу сказать и про Владимира Теодоровича Спивакова. Мне повезло быть совре­мен­никами таких людей и таких личностей и особенно повезло в возмож­ности впитать ту неоце­нимую инфор­мацию от них.

- С Ростроповичем мне прихо­дилось встре­чаться, но, к сожалению, еще до того момента, как я ему мог бы что-либо показать достойное. Мне было 9 лет, и я только два года занимался музыкой, я присут­ствовал на спектакле «Ромео и Джульетта», где Мстислав Леопольдович дирижи­ровал. Это было в Вильнюсе. Мы жили в Калининграде, это было недалеко, и я попал на это выступ­ление. После представ­ления я передал ему письмо, написанное от руки, конверт «хэнд мейд» с обратным адресом, все, как полагается. Он его положил его на стол и сидел уставший, принимая поздрав­ления. А через два месяца мне пришел ответ, набранный на печатной машинке, коротенькое письмо, но вот как давнему другу, с его подписью. Париж, август 1997 года. Я это письмо до сих пор храню, для меня это реликвия. Для меня это очень много значит. И не только для меня лично, потому что это показывает, какой Мстислав Леопольдович был человек – челове­колюб. Ведь если вдуматься, какой-то мальчик написал ему, ну, взял письмо с собой не оставил — хорошо, но он нашел для меня несколько минут надик­товать ответ секретарю, потому что для него «неважных» людей не было. И это очень сильно на меня повлияло тогда, хотя в ту пору я не особо понимал это, весь смысл и значи­мость события до меня позже уже дошли. А сейчас, когда я вспоминаю эту историю, я всякий раз говорю: вот это настоящий человек, гуманист!

- Что вас вдохновляет, подпи­тывает творческие силы?

- Подпитывает меня только жизнь. Фильмы, книги — это, конечно да, но личный опыт очень важен. Григорий Соколов, известный феноме­нальный пианист, в своем недавнем большом интервью, сказал, что не бывает так что, посмотрев-послушав замеча­тельного испол­нителя, ты сам вдруг начинаешь играть по-другому. А вот пошел в лес по грибы – стал играть по-другому. Влюбился – стал играть по-другому. Испытал даже негативный, какой-то опыт — и тоже стал играть по-другому. Важно прислу­ши­ваться к себе, к окружа­ющему нас миру.

Вдохновение порою я черпаю даже из мелочей жизни, вот мой ребенок растет — это же кладезь для наблю­дений, для изменений себя, для вдохно­вения. Особенно, когда ребенку уже больше года, когда он маленький, но уже человечек. Или вот, к примеру, с утра сделать вкусный кофе, посмотреть в окно — уже этим я вдохнов­ляюсь. Проблем много и у меня и в мире, поэтому душевное равно­весие это важно. Важно жить здесь и сейчас, и эти ощущения мне помогают, нужно уметь выключить поиск проблем, «выключить голову» в какой-то момент, в хорошем смысле, конечно. Это не дзен.

Александр Рамм нашел несколько добрых слов и для города, в котором выступал. 

- Первый раз я в Тольятти был в 2011 году по программе Московской филар­монии «Звезды XXI века», и это для меня был первый настоящий серьезный концерт вне Москвы. Семь лет назад по-насто­ящему серьезные гастрольные концерты у меня начались благодаря Московской филар­монии и проекту Министерства культуры. Именно в Тольятти наряду с Тамбовом это были серьезные концерты, на которые меня отправила Московская филар­мония. Тольятти — это особое место для меня, первый раз всегда остается в памяти. Я много по России езжу, и некоторые места не всегда запоми­наются, а вот это я прекрасно помню. Тогда был интересный формат концертов, приду­манных тогдашним главным дирижером Алексеем Воронцовым, первое отделение я играл соло, вернее, камерное даже, с моей женой пианисткой Аней Одинцовой, а второе отделение уже с оркестром. И я не помню камерных программ, но с оркестром помню, что это был Элгар и «Вариации на тему рококо» Чайковского.

Слушал и беседовал Ладо Мирания, фото автора

Поделиться:

Следующая Новость

Почему жителям Земли не достанется космического алкоголя из гигантского облака спирта

Сб Дек 1 , 2018
Облако протя­жен­ностью 463 миллиарда километров внутри Млечного пути астрономы обнаружили еще 15 лет назад, но оно до сих пор будоражит вообра­жение людей, представ­ляющих, каков запас спирта в нем. Время от времени в Сети появляется инфор­мация о гигантском косми­ческом образо­вании из метилового спирта. Как известно, он непри­годен для питья. Ученые офици­ально не заявляли о наличии […]

Рубрики