«СитиТрафик» провел Медианочь в музее вместе с поэтами и худож­никами из разных городов страны и готов рассказать в двух словах, чем они там занимались.

Сам фестиваль проходил на трех площадках: в библиотеке им. Татищева, центре «Начало» и ТХМ. А затем все это плавно перетекло в Медианочь, во время которой можно было увидеть и услышать, из чего состоят некоторые образцы совре­менного искусства. 

Анна Толкачева из Нижнего Новгорода заявила, что каждый художник 21-го века должен быть немного програм­мистом, и представила свое изобре­тение, которое анали­зирует загру­женные в него стихи. Сравнивая их с текстами классиков, оно определяет, сколько в творениях совре­менных авторов их самих, а сколько — гениев прошлого. Несколько поэтов прошли этот тест, в том числе и приехавший гость Кирилл Медведев из Москвы.

Кирилл пишет верлибром – свободным стихом, у которого нет ни размера, ни рифмы. Поэт выпустил уже несколько сборников. В его творчестве роман­ти­ческие фантазии о девушке в метро перепле­таются со сценами войн и полити­ческих репрессий, а некоторые строки напоминают дневни­ковые записи. Например, о том, как поэту нравится один парк, потому что там нет типичной московской суеты и как две англи­чанки пригласили его с другом на свидание, а они пошли в этот парк. Иногда в его верлибрах вдруг всплывают слово­со­че­тания вроде «антибур­жу­азный театр», «диалек­ти­ческий матери­ализм», «полити­ческое сознание», а иногда это просто: «По цветущей Москве я бродил весной, и двое людей ходили за мной, будто в чем подозревая меня, сам я точно знал, в чем вина моя».

А иногда тонкая поэти­ческая органи­зация выдает полно­ценный шутер:

«Я чувствую бессилие, агрессию
мне хочется разнести все это общество, воспи­тавшее тебя
стрелять вместе с комму­нарами по версальцам
стрелять вместе с красными по буржуям и интер­вентам
стрелять вместе с респуб­ли­канцами по фаланге
но вот бой наконец окончен
в дали дымятся куски неравенств, менедж­ментов и иерархий
кишки последнего капита­листа намотаны на кишки последнего управ­ля­ющего
и только теперь я чувствую нежность»

Другой столичный гость Данила Давыдов, также предста­вивший свои верлибры, клеймил «тщеславного выкормыша мособ­щепита», спрашивая его, зачем он

«значок нацепил
на серый в клеточку пиджачок –
куплен он в 77‑м году
в маленьком городке на оке

я отвечает тихонько войду
в истори­ческую поэтику общество­ве­дение кибер­нетику
совсем налегке
этакий человек эпохи москвошвея
только новой формации»

Кроме чистой поэзии за несколько дней до открытия фестиваля прошел интенсив по созданию медиа­тек­стовых работ, который провела приехавшая из Москвы художница Елена Демидова.

Благодаря ей стены музея покрылись плакатами с надписями и симво­ли­че­скими рисунками. Елена Демидова пояснила, что они по большей части являются эскизами, которые можно доработать как художе­ственно, так и концеп­ту­ально. Она также отметила, что хотя мастер-класс продол­жался всего четыре дня и молодым творцам визуального медиа­текста прихо­дилось учиться создавать его в очень ускоренном темпе, они все равно достигли успехов.

Среди других «метатекстов» были и более интер­ак­тивные «объекты». В коридоре с непро­ни­цаемым лицом сидел молодой художник Илья Козионов и темным мелком вел похожую на кардио­грамму линию по длинному рулону бумаги. Линия была прямая, когда парень сидел один, и начинала колебаться, если перед ним кто-то садился.

Куратор из Москвы пояснила, что линия на бумаге отражает его внутренние ощущения от «собеседника».

- Когда появляется «сосед», Илья начинает писать неведомый ему самому текст. Он сидит уже около четырех часов, и вы можете оценить, насколько его «рисунок» за это время стал глубо­ко­мыс­леннее, — сказала она.

Художница Катя Чохели оказалась за бумажной дверью, в которой на глазах у зрителей прорезала связанные с ее внутренней рефлексией слова, осмысляя свое состояние. Изрезав лист полностью, она смогла избавиться от преграды и выйти.

Об экспонате Сергея Тетерина «Кибер-Пушкин» мы уже немного расска­зывали. Напомним, это специ­альная программа, в которую загружены тексты классиков поэзии Из них программа выбирает слова и фразы и рифмует их. Получается довольно бредово, но многие считают изобре­тение очень интересным, а в странных стихах видят смысл. Например, в этом:

«Розовый, падший цветок георгин,
Склоняет к сожительству лень,
Бурей заброшен в курятник пингвин,
Ракушки ищет в помете яйцене­сущих перин,
Так и жил,
в меру сил».

Были и объекты, предна­зна­ченные для погру­жения зрителя в себя. Например, маленький прибор с экраном, реаги­рующий на тишину. Напротив него надо было стоять тихо-тихо, тогда на нем появлялись буквы, которые должны склады­ваться в слова-послания. Но поскольку в зале все время стоял легкий шум, то прибор немного терялся.

Рядом с ним стоял компьютер, на экране которого мелькали различные слова. Инструкция рядом гласила, что увидев слово, которые вызовет отклик, нужно нажать пробел — и так проделать несколько раз. В итоге программа выдаст подборку слов, во взаимо­связи которых нужно искать смысл, трактующий наше подсо­знание. Однако слова мелькали очень быстро (с расчетом на то, что у человека не должно быть времени подумать над выбором слова), и успеть нажать пробел на понра­вив­шемся слове было практи­чески невоз­можно. В итоге картина внутреннего мира выглядела несколько угнетающей.

В соседнем зале также было несколько инсталляций.

Эта, например, называется «Формальный взгляд», погру­жаться в себя предла­гается глядя на себя в зеркало напротив и одновре­менно на свой затылок, который транс­ли­руется на экране (сзади стояла камера).

А так выглядит чье-то цвето­ви­дение Н. Гоголя «Вечера на хуторе близ Диканьки».

Екатерина Хрипко, фото и видео автора

Поделиться: