Вьетнамец Толя 1 – 2 раза в месяц готовит блюдо Ку-Зя для посто­янных клиентов.

- Помогите, — взвол­но­ванно говорила женщина на другом конце провода, — Они убивают собак, а потом готовят из них…

- Что готовят? — не понял сначала я.

- Блюдо называется Ку-Зя.

- Едят собачатину?

- Ну, да! Это же корейцы!

Одна бабка сказала

Дамы, которые просили «СитиТрафик» приехать на Кировский вещевой рынок, чтобы разыскать корейцев и объяснить им, что употреблять в пищу четве­ро­ногих друзей негуманно, объясняли все очень путано. Женщины предста­вились зооза­щит­никами. С их слов выходило, что владельцы кафе отлав­ливают животных, там же, рядом с заведением, разде­лывают их, а потом кормят клиентов собачатиной.

Эмоции захле­стывали моих собеседниц.

- Понимаете, мы там были. Приезжали на машине, — объясняла одна из них. — Сделали вид, что заблу­дились. У меня еще автомобиль с иного­родними номерами… мерседес, — добавила зоозащитница.

Другая дама, которая тоже наста­ивала на тщательном журна­листком рассле­до­вании, утвер­ждала, что даже видела отрезанные собачьи головы возле корей­ского заведения.

Дело обрастало кровавыми подроб­но­стями и опреде­ленно принимало серьезный оборот.

- Мы пошли к участ­ковому и все ему рассказали, — вдруг призналась одна из женщин.

- Зачем? — спросил я.

Зоозащитница на «Мерседесе» молчала.

Когда я попытался выяснить точные координаты корейской ресто­рации, началась чехарда. Дамы принялись перезва­ни­ваться и искать некую бабу Аня. Мол, только она может указать дорогу к убийцам собак. «Позвоните ей сейчас», — просили они. И тут же: «Нет, лучше после шести…»

В итоге я плюнул и отпра­вился искать корейцев самостоятельно.

Света и Коля

Когда попадаешь на Кировский вещевой рынок в Самаре, быстро понимаешь, что здесь можно найти даже черта лысого, а уж про редкие гастро­но­ми­ческие бутики с элементами нацио­нальной кухни я вообще молчу. Три или четыре продавца с роскосыми глазами твердо заявили мне: «Никаких корейских заведений тут нет».

Я даже не расстроился.

Потом, чтобы оконча­тельно убедиться, что отрезанные собачьи головы — фантазия впечат­ли­тельных зооза­щитниц, я долго ждал кореянку Свету, которую мне рекомен­довали продавцы курток и пуховиков. Но когда та, наконец, пришла, тоже ничем мне не смогла помочь.

Я напра­вился к выходу, внутренне посме­и­ваясь над собой. Нет, ну надо же, придумать же! Эка невидаль: блюдо Ку-Зя, отрезанные собачьи головы…

Не знаю зачем, но увидев в толпе еще одного, похожего, как мне показалось, на корейца молодого человека, я остано­вился и окликнул его. Оказалось, что Коля (так предста­вился парень) вьетнамец. Он сносно объяс­нялся на русском языке и очень внима­тельно отнесся к моей просьбе.

- Ти иди синачала пряма, — показывал он в сторону выхода. — Пятом сивирни тюдя… Зеленый как ито…Ни зинаю как сиказать. Ти панимать?

В ответ я бодро закивал головой.

Полицейские-гурманы

Минут через десять я был у входа в помещение, на котором не нашел ни указателя с надписью «Кафе», ни рекламы бизнес-ланча… Впрочем, отрезанных собачьих голов я тоже не заметил. По соседству распо­ла­галось здание, на котором было написано: «Администрация». Во дворе скучала полицейская газель.

Внутри сидели два сотрудника МВД в форме, которые, заметив меня, немного смутились и даже не поздо­ро­вались в ответ. Они вели себя так, словно приехали на важные переговоры, и «уши» за соседним столиком им ни к чему.

Обстановка была щемящая. Нет, даже угнетающая. Дубовые столы, которые можно встретить в пивных, выглядели угрюмо. Тяжелый полумрак, а главное — запах, который сложно передать словами. Эдакая смесь сырости, плесени и школьной столовой, забитой под завязку грязной посудой. Мне даже пригля­ды­ваться не пришлось, чтобы понять: тут полная антиса­ни­тария. Впрочем, я утешал себя мыслью, что люди в форме не стали бы кушать некаче­ственный обед. А уж тем более собачатину.

Еще я заметил, что тут есть бильярдная.

Скоро в зале появился мужчина в белом засаленном халате, которого господа полицейские называли Толей. Я сразу вспомнил и Свету, и Колю, с которыми позна­ко­мился в этот день. После чего уселся напротив и начал угова­ривать себя немед­ленно проголодаться.

Я видел, как Толя поставил на стол сотруд­ников МВД две большие тарелки, после чего полицейские достали палочки (да-да, они ели китай­скими палочками) и зычно, даже с каким-то восторгом, начали уплетать содержимое.

Поскольку меню мне никто так и не принес, а на вопрос: «Что сегодня на обед?» Толя вообще не отреа­ги­ровал, я буркнул:

- Мне тоже самое, — и показал на тарелки полицейских. После чего катего­рично уставился в планшет и оконча­тельно ушел в себя.

Минут через 10 мне принесли вот это блюдо:

Рядом Толя поставил набор соусов, которые прежде я нигде не встречал. Помню, там была литровая бутылка с какой-то красной жидкостью. Попробовав ее немного, я сильно обжег язык. Решив, что красная приправа только проди­зен­фи­цирует блюдо, щедро полил ей суп.

Я уже не знал, чем заняться: календари на стенах изучил, новости в планшете прочитал, а господа полицейские все не уходили. Они ели и ели. Потом случилось странное: один из стражей порядка сходил в газель и вернулся с полными пакетами еды из «Макдональдса». После чего сотрудники право­охра­ни­тельных органов продолжили трапезу.

Вьетнамская доля

Мой новый знакомый Коля появился в этой забега­ловке так же внезапно, как ушли господа полицейские. Я заметил, что прощаясь они просто сказали: «Толя, спасибо» и не распла­тились по счету.

Провожая людей в форме, хозяин, кажется, впервые за все время улыбнулся.

- О, ти пачему ни кушать? — стыдил меня прищу­ри­ваясь Коля.

Я сделал вид, что его русский не настолько хорош, чтобы я вот так сразу понял вопрос. И решительно отодвинул от себя тарелку.

Потом мы говорили о России, о Вьетнаме, женщинах, русской водке и жилищной проблеме.

- Я жинат. У мине диве жены и кивартира зидеся, Самара.

- Этот как? — сначала мне показалось, я не расслышал.

- Адин женщин Рассия, вторая во Вьетнам. Тама… Понимать?

«Хорошо устроился», — подумал я, но ничего не сказал, а лишь одобри­тельно улыбнулся.

- Слушай, — начал я, будто мы 100 лет знакомы и водку вместе пили, — мне небось наврали, что корейцы в этом кафе собачатину готовят… Такое может быть?

- Ти сабаку хатель кушати? — Коля добро­душно улыбнулся.

- Ага, — признался я как бы между прочим.

- Адин, ну дива раза в месяц делают тут… Готовят сабаку. Ну тиво ты так смотришь?

Я собрался.

- Ти вот баранину кушаешь? Русский есть барана?

- Ну, да.

- А корейцы идят сабака. Понимать? Но не висе виетнамцы их кушать. Идето письдесять на письдесят.

- А что любая собака подходит?

- Не ну савсем маленький не падхадит… (Показывает руками и сводит ладони до размеров чау-чау). Гилавное чито ты повар умел разделать и сипеции, панимаешь?

- А это что? -‘я показал на тарелку, которая стояла в стороне.

- Фа…

-‘Что?

- Ну сюп…

Я не решился уточнять, из чего.

- Висего в Самара шутук 8 корейский и виетнамских кафе…

Потом принесли чай в пласти­ковых стакан­чиках, и мы говорили о том, чем полезен зеленый, и какой чай бывает у нас. Из трав, который растет в Жигулевских горах.

- Ты хоть в центре Самары был? Гулял там у нас? Костел, площадь Куйбышева, бункер Сталина…

- А зичем? — он пожал плечами.

Я тепло попро­щался с Колей. Мы догово­рились встре­титься еще.

Уходя, я бросил в ту сторону, где суетился повар:

- Спасибо, Толя!

Он принял от меня 150 рублей и даже не улыбнулся.

Виталий Папилкин, Самара

Поделиться: