Наблюдатель на выборах 13 сентября: "Это был интересный опыт в моей жизни, но вряд ли я когда-нибудь соглашусь его повторить"

"СитиТрафик" публикует вторую часть из дневника журналиста, который весь день провел на избирательном участке.

Пока политический истеблишмент Самарской области делит портфели, постепенно рассаживаясь в министерские и депутатские кресла, мы продолжаем вспоминать о том, как проходил Единый день голосования. Первую часть рассказа наблюдателя за выборами (от оппозиции, - прим. авт.) мы можно найти здесь, теперь публикуем продолжение.

Глаза слипаются

"СитиТрафик" попросил корреспондента сменить на время профессию журналиста и пройти специальный инструктаж в штабе одного из оппозиционных политиков в Самаре, чтобы поработать на выборах наблюдателем и узнать внутреннюю "кухню" избирательного участка. Вот, что из этого получилось.

С 8 часов утра идет беспрерывный поток избирателей. Молодые, пожилые, с детьми, по двое, по одному, в общем-то ничего интересного или подозрительного. Наши кураторы советуют считать каждого, ставя в блокноте палочки или крестики, когда в урну опускается очередной бюллетень. Так можно вычислить фальсификацию. Через час наблюдений слипаются глаза. Думаю, это все из-за непривычно раннего подъема. Чтобы не уснуть, я начинаю нарезать круги по залу, чем сразу напрягаю председателя комиссии, которая держится с нами вежливо, но отстраненно и холодно. Впрочем, замечаний она не делает, так как ходить по залу мне не запрещено, даже могу делать фото- и видеофиксацию.

Скоро объявляют, что через 30 минут надо собираться — пойдем с выносными урнами по квартирам. Как правило, голосуют на дому пенсионеры, которые не могут выйти за порог. Они либо болеют, но страстно желают выполнить свой гражданский долг, либо вообще не ходят. Похвальное рвение. Впрочем, как оказалось, почти никто из них не знает кандидатов в лицо. Очевидно, им хочется простого человеческого общения, поэтому старики и цепляются за любую возможность соприкоснуться с внешним миром.

Согласно инструкции мы обязаны брать выписку из реестра - списка, в котором будет указано точное количество избирателей, желающих проголосовать на дому. Конечно, никто не спешит нам показывать этот реестр, словно это тайный документ за семью печатями. Тогда я начинаю требовать выписку, вежливо, но настойчиво. "Это займет время. Это же простые формальности!- говорит председатель УИКа, - пока будем выписывать, вы все квартиры обойдете". Впрочем, самый большой страх нашего председателя комиссии – получить жалобу, по моему виду сразу становится понятно, что я это сделаю при любой возможности. Она переглядывается с одним из членов комиссии и делает одобрительный знак головой, мол, проблем не оберемся, лучше все сделать по правилам. "Это все ваше молодецкое упрямство, на самом деле это не является нарушением", - добавляет она ледяным тоном. Всем своим видом она показывает, что я мешаю работе избирательной комиссии.

В какой-то момент кажется, что мы пришли колядовать

Итак, нам предстоит обойти 26 квартир, 26 избирателей, 52 бюллетеня. Уже по первому адресу нас ждет сюрприз.

- Она не может проголосовать, она не в себе, - тревожно говорит незнакомая женщина, открывшая нам.

- То есть как это - не в себе?

- Она меня не узнает, прогоняет, расписаться точно не сможет, - оказалось это соседка одной нашей избирательницы.

Важно отметить, что все те, кто желали проголосовать на дому, заранее звонили по телефону в УИК и просили принести бланки. То есть когда эта пенсионерка была в здравом уме и светлой памяти, она дотянулась до телефона, назвала свои данные и просила в день выборов принести к ней домой урну. Все это кажется чересчур странным и неправдоподобным, но нам ничего не остается кроме как развернуться перед запертой дверью и пойти по следующим адресам.

Почти во всех квартирах нас ждут. В какой-то момент мне кажется, что мы пришли колядовать. Каждая пожилая избирательница спешит угостить нас яблоками или конфетами, а если начинаем отказываться, сует их в карманы или за пазуху. Каких только людей в тот день мы не встречали. Несмотря на то, что старушка даже не может встать с постели, она искренне считает, что должна отдать свой голос за того или иного кандидата. В другой квартире бабушка просит прикрутить ей лампочку. Еще по одному адресу живет морской пехотинец. По крайне мере, я сразу, как только вижу его в дверном проеме, даю ему про себя такое прозвище. Тельняшка, не слишком художественные татуировки, он открывает дверь одной рукой, вторая отсутствует по локоть. Ну просто старый морской волк из романа Джека Лондона. В его не слишком опрятной квартире пахнет кошачьей мочой и чем-то пресным. Так громко работает телевизор, что я практически ничего не могу разобрать его речь.

- Вот, хозяйку весной похоронил, - говорит он в конце и вдруг начинает плакать. Это происходит так неожиданно, что я даже не нахожу слов.

Это только для кандидатов в депутаты выборы – борьба за власть и влияние на политические процессы. Многие, с кем я говорила, в том числе и одинокие пенсионеры, давно не верят в то, что их голос способен на что-то повлиять. Для них голосование - возможность почувствовать себя нужным обществу, нужным государству хотя бы во время предвыборной кампании, когда кандидат из кожи вон лезет, чтобы понравиться своим потенциальным избирателям.

Возвращаюсь на свой участок в школу. Здесь ничего не изменилось. Правда, после обеденного перерыва поток голосующих значительно сократился. Самые ответственные выполнили свой гражданский долг до обеда. Мой коллега, который также ходил по квартирам, но с другой группой, рассказывает что поступила заявка из дома, которого уже давно нет на карте. Сейчас на этом месте новостройка, у которой еще нет адреса. Пожалуй, это самая интересная история за целый день, пока я работаю наблюдателем. На самом участке все настолько сонно и тихо, что в какой-то момент становится скучно. Где же провокации и "карусели", о которых нам рассказывали кураторы?

Вторая половина дня

Вторая половина дня тянется тоскливо, как густая смола. Кажется, что даже воздух стал плотнее, а время застыло. 403 избиратель, 404…Теперь я начинаю играть в игру: угадай, кто кем работает. Тот мужчина похож на слесаря, вот в спортзал школы вошли две старушки. Обе в платочках, под ручку, похожи друг на друга, как две вишни одной грозди. Они даже в избирательную кабину заходят вдвоем, а потом одинаково теряются, не зная, в какую урну опустить бланки.

В таком ритме живу до вечера. Затем все с нетерпением считают минуты, когда закроется участок. Столы сдвигают в центр зала. Теперь мы, словно зрители, которые ждут представления. Но сначала нужно погасить пустые бюллетени. От них отрезают уголок, заклеивают скотчем и складывают в бумажный пакет - они недействительны. После распечатки избирательные корзины переворачивают вверх дном. Это еще один ответственный момент, когда может произойти вброс бланков. Но вся наша команда из 7 человек буквально впивается глазами в бюллетени.

После подсчета голосов дело остается за малым - получить протоколы и ехать домой отсыпаться, так как времени уже почти час ночи. Бабушки - наблюдательницы из "Единой России" начинают обнимать и поздравлять меня. "Надо было шампанское взять", - говорит одна из них, хотя я совершенно не вижу повода. Расклад такой, что наш кандидат от оппозиции проиграл. После подведения итогов нет никаких эмоций, очень хочется спать, от долгого сидения в одном положении болит спина. Не думаю, что еще когда-нибудь соглашусь работать наблюдателем на выборах, но в любом случае это был интересный опыт в моей жизни.

Майя Февральская, Самара