Владислав Роговик: «Как же я могу обидеть свою девочку»

Подробности интервью с подозре­ваемым в убийстве студентки журфака. 

Все пишут о погибшей Ане, о том, что ее задушили, а я бы хотел сказать несколько слов о парне, которого подозревают в убийстве студентки журфака. Очень скоро его будут судить.

***

Пожалуй, после того, как я «снял» все обвинения с Владислава Роговика во время интервью с ним, меня стоило бы уволить за профне­при­годность. До сих пор, обсуждая с коллегой ту встречу, поражаюсь выдержке человека, которого сейчас обвиняют в убийстве девушки. А ведь он был кремень, играя безутешного Ромео. Помню, как почти час слушал его рассказы о любви, о нарко­тиках, о смерти. Это была почти исповедь. Мы курили сигареты, а он, пряча глаза, вовсе не лгал мне, как ему тяжело, когда их общие с Аней знакомые называют его убийцей. Наверное, ему и впрямь было нелегко.

Сегодня, анали­зируя ту встречу, я понимаю: Роговик прого­во­рился еще до того, как его взяли под стражу. Он сказал мне: «Я дал себе срок. Если ее не найдут, я отправлюсь к ней».

И Роговик и подруги Бондаревой с нами играли, устроив самые масштабные поиски человека в этом году. Я почему-то в этом не сомне­ваюсь. Многие волонтеры, которые «сидели» в тот момент на канале «Поиск Анна» в Zello, тоже. Со мной солидарны и те, кто искал тело Анны, часами блуждая по терри­тории массива Сокские зори. Подчеркну: больше всех нервничал вовсе не Роговик, а Ольга Крупнякова — лучшая подруга погибшей. Теперь она немно­го­словна. Любимые ответы: «Не в курсе» и «Не знаю».

В этих молодых людях много цинизма и хладно­кровия. Искать тело своей девушки, зная, что она мертва. Ну, знаете, по-моему, это за гранью добра и зла. 

***

Мы уже возвра­щались из дачного поселка, где случилась трагедия, и удобно устро­ились в автобусе, когда коллега узнала его: «Это Влад…» 

«Кто?»

«Я его узнала, это Роговик, там, на остановке. Давай выйдем…»

Это был последний, а, может, и предпо­следний рейс из «Сокских зорь», но мы рискнули. Он стоял в компании молодых людей, и о чем-то с ними разго­ва­ривал. Народа на поисках было очень много. Все стильные, на автомо­билях и с импортной газировкой в руках.

Я запомнил его подав­ленное, глухо­немое, удручающее состояние. Так выглядят люди, у которых случилось горе.

Нет, от него вовсе не пахло смертью. Он говорил медленно, внятно, каждый раз обдумывая начало предло­жения. Хотя логические цепи в нашем разговоре часто рвались и порой его заносило в сторону.

Меня подкупила искрен­ность Роговика. Было понятно, что он запутался, а теперь, словно зверь, который попал в капкан, хочет перевести дух накануне чего-то страшного.

Быть может, он и впрямь хотел свести счеты с жизнью. Откуда нам знать?

***

Он говорил мне, что любил Аню. «Как вы могли подумать? Как же я могу обидеть свою девочку?»

Там было все так запутанно, что даже мне, журна­листу, который повидал глубины вонючих очистных соору­жений Жигулевска, было совестно копаться в этом грязном белье. Кто кого любил? Роговик Бондареву? Или наоборот? Крупнякова Роговика? Или все-таки нет? Вряд ли на эти вопросы мы когда-нибудь получим ответы. Да и нужны ли они читателю?

Сегодня Следственный комитет распро­странил заявление о том, что Бондареву задушили. Дело осталось за малым: установить в суде, кто именно это сделал.

Виталий Папилкин, Самара